Президент-шантажист, или Чем закончатся игры Лукашенко

В июле 1998-го молодой белорусский президент Александр Лукашенко решил собрать у себя четыре десятка российских губернаторов: по официальной версии, чтобы обсудить с ними вопросы экономического и культурного сотрудничества. Тогда Россия переживала трудные дни: стремительно приближался дефолт, а здоровье Бориса Ельцина оставляло желать лучшего. Неудивительно, что Лукашенко, мечтавший о роли спасителя Отечества (под которым подразумевалась не только Белоруссия, но и Россия), рассчитывал получить элитную поддержку внутри соседней страны. Но даже тогда куда более слабая, чем сейчас, российская власть смогла разрушить планы «батьки» — в Минск приехали главы лишь пяти регионов. Стало ясно, что Лукашенко никогда не сможет инаугурироваться в Московском Кремле.

Понятно, что мечты уже постаревшего Лукашенко о президентстве «всея Великия и Белыя Руси» давно остались в прошлом. С тех пор белорусский президент оказался в глухой обороне — его задачей стала не экспансия в соседнее государство, а защита собственного авторитарного режима. За все эти годы Лукашенко сумел сохранить репутацию стратегического союзника России и при этом полностью обессмыслить Союзное государство, в котором нет ни единой валюты, ни избираемого парламента, ни президента (понятно, после 1999 года на этот пост мог претендовать только Путин). Периодически шантажировать российскую власть сближением с Западом (в последние годы, правда, эта тема отпала) и выторговывать у России кредиты и льготы, поддерживающие «белорусское экономическое чудо». Обещать признать Абхазию и Южную Осетию и не выполнить свое обещание. А также препятствовать продвижению российского бизнеса на рынок Белоруссии и при этом официально приглашать их к сотрудничеству.

Но Лукашенко остался верен себе. Более того, по степени политической нетактичности его действия чем-то похожи на поступки пятнадцатилетней давности — разумеется, с поправкой на принципиально изменившуюся ситуацию. Вначале белорусский президент демонстративно отказывается приехать на православные торжества в Киеве — то есть не помог Путину попытаться в последний раз уговорить Януковича променять договор об ассоциации с Евросоюзом на все тот же Таможенный союз. Более того, Лукашенко неожиданно вторгся в сферу компетенции патриарха Кирилла, неожиданно выступив в поддержку радикальных реформ в Православной церкви — причем в условиях, когда Кирилл сблизился с церковными консерваторами, выступающими против всяких изменений. А патриарх, как известно, является единомышленником Путина в продвижении идеи русского мира, которая стала одним из идеологических обоснований постсоветской интеграции.

А вслед за этими действиями последовал демонстративный арест топ-менеджера российской компании «Уралкалий» Владислава Баумгертнера, которого пригласил в страну лично белорусский премьер Михаил Мясникович. Более того, премьер зазывал в Минск еще и совладельца «Уралкалия» Сулеймана Керимова и главу совета директоров компании Александра Волошина — если бы все они приняли приглашение, то также могли оказаться в следственном изоляторе.

Понятно, что Мясникович, как и другие белорусские премьеры, является сугубо технической фигурой, полностью зависимой от Лукашенко, который и стал инициатором всей этой комбинации. Еще весной он поручил контроль над торговлей калийными удобрениями представителям своего ближайшего силового окружения — старшему сыну Виктору Лукашенко (по совместительству помощнику отца-президента по национальной безопасности) и главе КГБ Валерию Вакульчику, недавно назначенному на этот пост по протекции Лукашенко-сына. При этом претензии белорусской стороны к российской компании официально носят уголовно-экономический характер — якобы ее действия обрушили мировой калийный рынок и причинили ущерб экономике Белоруссии. Однако подобная аргументация свойственна странам, экономические системы которых носят нерыночный характер — где реакция на вызовы мировых рынков объясняется злой волей конкретных «вредителей».

Представляется, что дело не только в различии экономик Белоруссии и России и не только в подозрительности Лукашенко, склонного к «теориям заговора». Его решение арестовать Баумгертнера — это своего рода шантаж российской власти. Раз уже нет возможности угрожать «уходом на Запад», то можно попробовать втянуть ее в политико-экономический торг, демонстрируя максимальную жесткость. Ставка делается на то, что сейчас у Москвы, пожалуй, наихудшие отношения с Западом за последние годы — «перезагрузка» закончилась, «дело Сноудена» и сирийская проблема стали поводами для выяснения отношений между Россией и США. В этих условиях Москва, по мнению белорусского президента, должна пойти на уступки своему историческому союзнику Минску — причем не только в калийном, но и в других вопросах. В эту же логику вписываются и предыдущие вызывающие действия Лукашенко — и отказ приехать в Киев и эпатаж в адрес патриарха. Возможно также, что белорусский президент в очередной раз решил попробовать поиграть во внутрироссийскую аппаратную игру, рассчитывая на благожелательное отношение со стороны российских силовиков.

В России действительно были готовы — хотя и не слишком охотно — терпеть белорусские политические реверансы, понимая, что в Европе лукашенковский режим никто не ждет. Но арест гражданина России воспринимается не только в Белом доме, но и в Кремле как оскорбление, которое нельзя воспринимать отстраненно-философски. Для противостояния Лукашенко мобилизованы серьезные ресурсы — от Роспотребнадзора до «Транснефти», от резких заявлений посла Александра Сурикова до угрозы уголовного расследования истории поставок из Белоруссии в третьи страны нефтепродуктов под видом растворителей, которые, по данным вице-премьера Аркадия Дворковича, нанесли ущерб российскому бюджету на миллиарды долларов. Показательно, что немедленного освобождения Владислава Баумгертнера потребовал помощник президента Юрий Ушаков, выражающий позицию Владимира Путина. Поэтому шантаж со стороны «батьки» может стать его крупнейшим просчетом.

И если задержание Баумгертнера можно было прикрыть чисто экономическими причинами, то дальнейшая эскалация конфликта, вылившаяся в возбуждение уголовного дела в отношении сенатора Сулеймана Керимова и объявление его в международный розыск, однозначно свидетельствует о явной политической подоплеке всего происходящего.

Алексей

Макаркин,Источник: РБК daily