Газовый кризис: почему Россия не уйдет с европейского рынка

Адам Сталберг,

профессор Технологического института штата Джорджия

Украинский кризис снова выдвинул газовую дипломатию на первый план большой политики. Многие аналитики обеспокоены претензиями Москвы на месторождения у побережья Крыма, тем, что она может давить на конкурирующих поставщиков энергоресурсов в Евразии, манипулировать зависимыми от поставок ее энергоресурсов членами ЕС или, наконец, воспользоваться трансатлантическими разногласиями в более широком смысле в преддверии «холодной войны 2.0».

Другие наблюдатели считают, что тектонические сдвиги в ландшафте глобального газового рынка облегчают Западу подготовку более агрессивного ответа России. Полагая, что Москва может сейчас больше всех потерять от газового конфликта и сокращения энергетической ренты, западные эксперты и политики заявляют о том, как важно ввести полномасштабные санкции против российского энергетического сектора, а также избавить Европу от жесткой зависимости от России – наращивать импорт сжиженного газа из США, диверсифицировать маршруты и поставщиков, расширять потребление энергии из возобновляемых источников. Крупные западные энергетические компании и их политических покровителей жестко критикуют за новые сделки с «Газпромом» и поддержку проекта трубопровода «Южный поток», который должен пойти в обход Украины.

Но есть две проблемы. Во-первых, нынешний кризис отличается сдержанной позицией всех сторон. Во-вторых, чрезмерное внимание к новым тенденциям рынка и изменению глобальных газовых потоков не учитывает геополитической значимости формирующейся евразийской газовой сети. Если западные лидеры используют ее, они могут получить новые возможности для давления на Россию, оставляя пути для восстановления сотрудничества в будущем.

Действительно ли идет «газовая война»?

Перебои в поставках российского газа на Украину и в Европу были, повидимому, предрешены, учитывая зависимость Киева (до 60–80%) от субсидированного импорта из России, способность Украины задерживать до 50–80% поставок «Газпрома» в Европу и готовность Европы построить новые трубопроводы в обход Украины, усиливающие европейскую зависимость от российского газа (поставки которого составляют 30% от газового импорта ЕС). Устаревание советских трубопроводов, а также непрозрачное регулирование повышают риски для всех заинтересованных сторон.

Однако в этот раз ни один из ключевых игроков не стал спешить с обострением газового конфликта. Москва воздержалась от резкого прекращения поставок и не стала принуждать слабое руководство в Киеве к предоставлению ей равной доли в «Нафтогазе Украины». На ранней стадии энергетическая дипломатия Кремля ограничивалась предоставлением скидки и неоднократным смягчением ультиматумов «Газпрома», выдвигавшихся до избрания нового украинского президента. Даже когда Москва прекратила прямые поставки на Украину в середине июня 2014 года, потребовав выплаты задолженности за газ и предоплаты будущих поставок, она предложила Киеву скидки – снижение экспортных пошлин на период будущего контракта.

Точно так же ни новое украинское правительство, ни региональные олигархи, ни другие группы на Украине не прервали транзитные поставки российского газа в Европу, даже когда ставки повысились. Хотя Киев в одностороннем порядке отказался выполнять условие «бери или плати» договора с «Газпромом», не согласился с расчетами Москвы и с ее требованиями предоплаты, он не стал перекрывать транзитные потоки.

Реакция западных стран также оказалась сдержанной. Вашингтон и Брюссель не стали игнорировать российские энергетические интересы в, казалось бы, благоприятный момент, когда хранилища были заполнены, спрос уменьшался, а возможности поставок расширялись. Даже когда прекратились поставки российского газа для Украины и началась эскалация боевых действий в Донбассе, США и ЕС не стали вводить более обширные «секторальные санкции», и их ограничения по большей части не коснулись российской газовой промышленности.

Энергетические связи с конца 2013 по весну 2014 года даже укрепились. Пока Вашингтон и Брюссель замораживали активы, вводили визовые ограничения и адресные санкции, европейские компании согласовывали обмен пакетами акций и создание совместных предприятий с «Газпромом» и другими российскими энергетическими компаниями. Это требует более пристального внимания к изменениям регионального «газового ландшафта».

Новая газовая модель в Европе

Нынешний кризис идет на фоне складывания новой евразийской системы газоснабжения, где благодаря интеграции между несколькими старыми и новыми хабами существенно сокращается влияние монополизма и средняя длина маршрутов. Между хабами европейской газовой сети налажены прочные политические и корпоративные отношения, которые укрепляют доверие и обеспечивают доступ к энергетическим рынкам и ресурсам для всей сети.

Несмотря на удары по монопольной позиции «Газпрома», Россия в обозримом будущем останется в этой сети ключевым центром снабжения. Европейские коммунальные предприятия, фирмы и государства весьма чувствительны к ценовым колебаниям. А капиталовложения, способы производства и трубопроводы большого диаметра, унаследованные от СССР, существенно снижают фактические затраты на производство и доставку, обеспечивая «Газпрому» приемлемую маржу для поставок газа в Европу.

Вместе с тем очень серьезные финансовые и экономические вызовы, связанные с вводом в действие новых российских месторождений, а также разнообразие источников поставок, рост внутрирегиональной торговли и неопределенность спроса внутри ЕС ослабляют способность Москвы выкручивать руки своим клиентам в сфере транспортировки и реализации газа.

Появление вспомогательных хабов внутри ЕС также создает возможности для постепенного роста конкуренции с импортом из России. Страны Балтии и Польша образуют Северо-Центральноевропейский хаб, где создается инфраструктура для транспортировки сжиженного природного газа и соединительные трубопроводы в южном направлении. Другой важный узел – Словакия, которая смягчает давление в сети, поскольку удобно расположена для реверсных поставок газа на Украину, подключения к венгерской газораспределительной сети и присоединения к недавно построенному польскому заводу сжиженного газа, а также к веткам, дающим выход на польскую и чешскую системы транспортировки (да и к формирующемуся Южному коридору поставки каспийского газа).

При этом ведущие энергетические компании Европы все больше зависят от партнерства с «Газпромом». По мере роста международной напряженности и наложения санкций некоторые из этих крупнейших многонациональных игроков резко подняли ставки: они препятствуют введению дополнительных финансовых ограничений применительно к текущим проектам и устанавливают более тесные деловые связи с «Газпромом».

Переход от газопроводов, соединяющих конкретные населенные пункты, к региональной газораспределительной сети меняет систему зависимости, усиливая как рыночные ограничения на одностороннее нарушение поставок, так и косвенные возможности для ведения политической игры. Эта сеть парадоксальным образом и ограничивает влияние России на рынке, и сохраняет ее значимость как ценного торгового партнера. Она дает толчок появлению новых газораспределительных хабов и торговых кластеров, наличие которых уменьшает почву для произвола и в то же время препятствует разрушению установленных транснациональных деловых связей.

Оригинал: Adam Stulberg. Natural Gas and the Ukraine Crisis:
From Realpolitik to Network

Diplomacy. PONARS EurasiaИсточник: РБК daily