Арт-директор WOMAD Александр Чепарухин: «Надо самим создавать среду»

Фестиваль WOMAD впервые пройдет в России 21—22 сентября на Северном Кавказе, в Пятигорске. На составе артистов несколько рискованное место проведения никак не отразится, подобное мероприятие не грех было бы проводить и в более привычных культурных столицах. Среди участников — певец каввали Асеф Али Хан, звезда современного афробита Шон Кути, бурятская певица Намгар, австрало-татарское чудо Зуля Камалова, наши Пелагея, Инна Желанная и множество других отличных артистов. Общим направлением WOMAD обычно считается этномузыка или то, что для более массового слушателя обозначается как world music. Арт-директор российского WOMAD АЛЕКСАНДР ЧЕПАРУХИН предлагает отказываться от шаблонов — и в музыке, и в культурной географии.

— Почему WOMAD проходит в России только в 2013-м?

— У его основателей, англичан, в девяностых были планы внедриться в Россию, и они даже проводили какие-то исследования. Но каждый раз не находили российского партнера. С 1995—1996 годов я оказался основным партнером Питера Гэбриела, его лейбла Real World и фестиваля WOMAD. Это выражалось в том, что я отправлял на WOMAD артистов, которых я любил, в Россию привозил фаворитов Гэбриела со всего мира, а Real World управлял авторскими правами таких «моих» артистов, как «Хуун Хуур Ту» или Инна Желанная, предлагал их музыку в качестве саундтреков для кино и ТВ.

Наиболее реальные шансы состояться фестиваль имел в 1997-м. Это было 850-летие Москвы, я по предложению Стаса Намина собрал программу грандиозного фестиваля One World на Красной площади. Мы попросили поучаствовать в этом дирекцию WOMAD, помочь с артистами. Но тогдашний директор фестиваля, один из его основателей, Томас Бруман, предъявил ультиматум — только полноценный WOMAD Red Square и решающее слово в программе будет за британской стороной. У нас со Стасом взыграли собственные амбиции, не хотелось быть «младшими братьями», и в итоге WOMAD на Красной площади не случился. Так что контакты и обмен артистами у нас были, а активного желания устроить WOMAD в России — нет.

Пару лет назад идея WOMAD в России возобновилась. Я два раза привозил директора WOMAD Криса Смита в Пермь, на фестиваль «Белые ночи» и на форум «Культурного альянса». В Перми я познакомил Криса с красноярцем Андреем Катаевым, основателем фестиваля «Саянское кольцо» в Шушенском — ныне «Мир Сибири». Андрей давно мечтал о WOMAD в России. Но как раз в это время он перебирался на Кавказ, в район Кавказских Минеральных Вод, чтобы развивать там туризм в качестве руководителя Северокавказского горного клуба и фонда «ПосетиКавказ». И он решил повторить свой удачный сибирский опыт. Он быстро нашел поддержку полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина и Корпорации развития Северного Кавказа. Я согласился стать арт-директором фестиваля, и вместе с Катаевым мы убедили Гэбриела и его команду делать WOMAD на Кавказе. Я понимаю, что WOMAD, как самый уважаемый международный фестивальный бренд, способен привлечь к Северному Кавказу гораздо больше внимания, чем мои собственные, независимые фестивали.

World of music

— Какова роль Питера Гэбриела в текущих делах WOMAD?

— Он в курсе всего, что происходит, мы с ним постоянно на связи. Вот только что получил от него два больших письма, на днях по скайпу долго общались. Он сейчас единственный владелец бренда, осуществляет общее руководство — в мелкие детали он не вмешивается, но интересуется, что и как происходит. Я очень хотел, чтобы он выступил, и до последнего надеялся — первый фестиваль у нас было бы хорошо начинать именно с его основателем. Но именно на этой неделе, когда у нас открывается фестиваль, у Питера начинается собственный европейский тур. Но я надеюсь, что он приедет уже в следующем году.

— Насколько WOMAD сейчас соответствует представлению о нем как фестивале world music?

— В последние годы WOMAD стал дрейфовать в сторону, которая мне нравится. Термин world music зародился прежде всего как маркетинговая категория, чтобы продюсерам легче было раскладывать по полкам музыку из разных стран, которая не встраивалась в обычную категоризацию. И тогда этот ход сработал — диски стали гораздо активнее продаваться. Потом направление стало обзаводиться собственными клише — вот здесь немножечко этнического голоса, здесь там-тамы, ирландской флейты добавим и еще электронного бита в коктейль. Меня этот world music McDonald’s стал уже утомлять, честно говоря.

Сейчас, похоже, WOMAD стал отходить от концепции world music как жанра. В подзаголовке WOMAD написано The World Festival, а не world music festival. То есть конкретный жанр уже не является предметом фестиваля, и мне это близко. По каким критериям выбираются артисты — это я скорее чувствую, чем могу объяснить. Понятно, что коммерческий поп-рок туда не попадает, но, например, Portishead или Роберт Плант — типичные исполнители для WOMAD. Можно, конечно, искать в этом «этнические» корни, вспоминать, что Portishead — это трип-хоп, а трип-хоп появился в Бристоле в среде выходцев из Ямайки, но получится немного лукаво. Собственно, это еще одна причина, почему я «потеплел» к WOMAD. В прежнем, более жестком «этническом» формате у меня наверняка были бы противоречия с англичанами.

Безошибочный фестиваль

— Не много ли на российском WOMAD оказывается уже совсем известных у нас имен? Вы решили не рисковать и провести «безошибочный» фестиваль?

— Мы осваиваем новый регион, в котором нет той базы, что есть в Москве или даже Перми и Екатеринбурге. Для Северного Кавказа фестиваль — совершенно уникальная вещь. По идее мы хотели сразу привезти каких-то совсем уж хедлайнеров. На тех же Portishead или Питера Гэбриела на поляне среди гор, наверное бы, и из Москвы, и из Петербурга люди поехали. Тем не менее у нас есть очевидные звезды национальной музыки — я не очень люблю все-таки выражение world music. Африканка Доби Гнаор, король нынешнего афробита Шон Кути — сын основателя этого стиля, норвежка Мари Бойне, Дживан Гаспарян. Но я не соглашусь, что мало будет открытий. La Chiva Gantiva из Бельгии — совершенно новая для нас группа, думаю, что они станут одним из «промежуточных» хедлайнеров. Асиф Али Хан сейчас считается продолжателем дела Нусрата Фатеха Али Хана в музыке каввали — он тоже никогда не был в России. Что касается Нино Катамадзе, «Воплей Вiдоплясова» или Шантеля с «Буковина Клаб Оркестром», то они заведомо поднимут публике настроение знакомыми хитами. И у нас много российских артистов, так или иначе имеющих отношение к этнической музыке. Возникла даже некоторая озадаченность — мы собрали программу и поняли, что включили почти всех наших этнозвезд — «Хуун Хуур Ту», Намгар, Айархаан, Инна Желанная, Сергей Старостин.

Не только песни

— Как происходит подбор программы фестиваля при участии англичан?

— WOMAD — это не франшиза, но совместное предприятие, которое проходит при общем и равном участии. Англичане при этом не являются прямыми начальниками, но все решения принимаются на основе консенсуса. Если они жестко скажут: «Мы не согласны с таким артистом», мы не имеем права его ставить. Но если мы скажем, что не согласны с участием какого-то артиста, они не имеют права его нам навязать. В итоге все вопросы решаются сообща. Основное требование — чтобы была представлена самая широкая география, и если в одном регионе есть несколько артистов, то стараемся выбирать самого лучшего. Это позиция WOMAD мне очень понятна — должен быть представлен весь мир, The World Festival.

Как ни странно, у нас сейчас не будет Канады и Северной Америки — это упущение, и мы его будем наверстывать в следующем году. Англичане иногда не соглашаются с какими-то экстремальными, на их взгляд, предложениями. Например, Kultur Shock они отвергли. По-видимому, они считают, что WOMAD — это семейный фестиваль и экстрима на нем лучше избегать. Мы согласовывали с англичанами всю программу, кроме представителей республик Северного Кавказа. Договорились, что каждая республика выберет свой коллектив поколоритнее, ибо не могли уже вникать так глубоко в музыку Ингушетии или Карачаево-Черкесии. WOMAD — это же не только песни, есть еще танцевальные представления, и понятно, что Кавказ именно в этом компоненте силен. Будут представлены все шесть республик СКФО.

Миротворчество

— Вокруг Северного Кавказа и инициатив здесь информационная среда обычно не слишком обнадеживающая. Не лучше ли было сосредоточиться на столицах?

— Ну, не все же время оставлять Кавказ на обочине культурной жизни. Это было не мое решение, и я тоже сомневался. Мне очень понравилась природа, но при этом я не понимал, кто пойдет на фестиваль. Допустим, я иду по Перми — мне все ясно: вот моя публика, я ее вижу, буквально. А на Кавказе — не вижу, если честно. Но почему все время надо приходить на готовое? Надо же и самим создавать среду. Тем более Кавказ — место проблемное, почему бы не попробовать с помощью WOMAD внести вклад в его развитие, если хотите, в создание здоровой и приятной атмосферы. Как ни странно, у англичан из нашей команды насчет Северного Кавказа не было вообще ни малейших сомнений. Другое дело, что Гэбриел более чем критично относится к политике нынешнего российского руководства, к нарушению прав человека. Он песню посвятил памяти Магнитского, Политковской, Эстемировой. Передал через меня несколько рукописных писем и видеообращений к девушкам из Pussy Riot и судам, рассматривавшим их ходатайства по УДО. Опубликовал в газете The Times статью о том, что нельзя отворачиваться от России и не поддерживать тех, кто борется здесь против судебного произвола. Тем не менее ни Питер Гэбриел, ни его команда, ни мы не считаем плодотворной идею бойкота и не хотим какой-то нарочитой политизации WOMAD.Источник: РБК daily