Страшненькая вера

На выставке "Silentium" Рауфа Мамедова, открывшейся в Московском музее современного искусства, показаны все крупные работы одного из самых известных современных художников. Куратором выступила галеристка Айдан Салахова. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Как и всякое явление в искусстве, работы Рауфа Мамедова вызывают сильные чувства. У него есть преданные поклонники и столь же убежденные противники. С конца 90-х Мамедов работает над сериями красивых постановочных фотографий на религиозные сюжеты. На главные роли в крупноформатных работах он выбрал людей с синдромом Дауна и шизофренией. У Мамедова есть опыт работы в специализированных учреждениях, опыт этот, как можно догадаться, тяжелый: один из текстов на выставке повествует о тяжелом нравственном выборе, стоящем перед каждым человеком с совестью, у которого коллеги циничны, а подопечные беспомощны.

Позиция Рауфа Мамедова относительно своих бывших подопечных и нынешних актеров строится на теориях постмодернистских философов Жиля Делеза и Феликса Гваттари. В знаменитом тексте под названием "Капитализм и шизофрения" они утверждали, что мир коммерции безумен как таковой, а вопрос нормы — это вопрос большинства, наделенного властью. В общем, при капитализме и так все не в себе, а психически больные люди, возможно, здоровее прочих, ибо отказываются делать хорошую мину при плохой игре.

Рауф Мамедов настаивает, что они лучше нас, и дает им роли библейских персонажей — апостолов и самого Христа. Мы — общество — конечно, не вправе рассуждать, действительно ли они лучше, поскольку мы действительно, хоть и косвенно, виноваты в том, что происходит с людьми с ограниченными возможностями и психическими расстройствами в наших больницах. Тем не менее работы Мамедова с этической точки зрения балансируют на грани, потому что актеры его постановок отвечают за себя в намного меньшей степени, чем "нормальные" граждане. Художник, без сомнения, искренен и считает свою работу благом. Мамедов без всякой иронии бьет по живому, и это как минимум вызывает уважение. В современном искусстве мало произведений, сделанных для пробуждения в нас сострадания. Использование библейских сюжетов — это простой путь, но действенный, ибо такое всеобъемлющее чувство, как сострадание, не имеет светского языка и достучаться до зрительских сердец легче всего, опираясь на вечный миф. Поэтому, кстати, его самая благодарная аудитория — это прогрессивные верующие. Для них очередная ретрансляция христианских ценностей свидетельствует о том, что они вечны, с одной стороны, и что их всегда не хватает — с другой.

Художник тщательно работает со своими актерами и добивается действительно выразительных поз и мимики. Его задача — приблизить актеров к некоему театральному идеалу, напоминающему о религиозном искусстве прошлого. Округлость лиц у больных синдромом Дауна напоминает персонажей Брейгеля-старшего и Босха, что только усиливает ощущение стилизации. Честно ли это? Непонятно, чем серьезно больные люди в таком контексте отличаются от других беспомощных существ, вызывающих сентиментальные эмоции,— котят или щенков, например. Привкус фальши особенно усиливается тогда, когда в одном картинном пространстве с больными оказываются дети и вполне здоровые девушки, иногда — обнаженные.

Но у Рауфа Мамедова есть и другой способ рассказать о том, что мир серьезно болен. Видео из нескольких частей под названием "Война" повествует в нейтрально документальной манере о недавнем вооруженном конфликте в Киргизии. На одной проекции мы видим местный роддом, нейтральное пространство, где люди разных национальностей спасают попавших в беду. На другой — похороны, на третьей — оплакивание убитых. Каждый кусок репортажа заканчивается имитацией обрыва кинопленки, хотя снято все, очевидно, на цифру. Прыжок от иносказания к натурализму удивляет, но лишь отчасти: авторские тексты к "Войне", как всегда, четко ведут тему вины человека перед Богом и сострадания. Многие, безусловно, разделят эти чувства, но кому-то прямота Мамедова покажется хуже цитаты из Брейгеля.