Королева встряхнула Англию

На своем новом альбоме "Let England Shake" Пи Джей Харви поет тихую отходную Европе, попутно подтверждая свой статус инди-королевы.

На своем новом альбоме «Let England Shake» Пи Джей Харви поет тихую отходную Европе, попутно подтверждая свой статус инди-королевы.
Слово «королева» как-то совершенно незаметно стало обязательным для статей о Пи Джей Харви в профильной музыкальной прессе, чем-то вроде вечного спрингстиновского «босса». Вот и теперь, когда за неделю до официального релиза альбом «Let England Shake» выложен в сеть для свободного прослушивания, почти каждая из опубликованных рецензий содержит царственный титул. В случае с британскими изданиями типа какого-нибудь NME это легко объяснимо: Харви — национальное достояние, британка, завоевавшая американский рынок с такой убедительностью, что о ее национальной принадлежности все даже как-то позабыли. Кроме того, ее новая работа имеет вполне королевскую концепцию. Вместо традиционного для прошлых пластинок душевного эксгибиционизма певица обратилась к жанру политической песни:каждая из композиций посвящена тлеющему закату Европы и медленному уходу в небытие родной Англии, которой действительно неплохо бы встряхнуться.Тема эта, конечно, не новая, не оригинальны и музыкальные средства, которые Харви берет для ее реализации. Основным инструментом здесь выступает автоарфа (или электрогусли — в наименовании источники расходятся), мелодии призрачны и будто придушены подушкой, а стиль в целом можно было бы обозначить фразой «и стайкою наискосок уходят запахи и звуки». 40-летняя Пи Джей, начинавшая с истошного женского рока и продолжившая карьеру в роли женской версии Ника Кейва, теперь берет не прокуренными модуляциями, а матовым фальцетом. Вообще «Let England Shake», если отвлечься от гражданской позиции, больше всего похож на первые альбомы Бьорк, разве что там (в силу, видимо, отсутствия политического пафоса) звук был суше и остроумнее, а связки исландской феи крепче и гибче, чем у британской коллеги. Текстуально же Харви, записавшаяся ради сочинения новых песен на специальные поэтические курсы, на этот раз играет на территории между, грубо говоря, земфириным «эти серые лица не внушают доверия» и галичевским «облака плывут в Абакан».В общем, для рядового меломана, чего греха таить, все это звучит либо скучновато, либо вторично.И вот тут как раз и возникает главный вопрос: почему королевский титул так прочно пристал к Харви, а ключевые издания единодушно выставили «Let England Shake» высшие оценки? Ответ найдется легко, стоит только внимательно посмотреть на путь певицы к славе. Вспомнить, например, что «инди-Мадонной» ее стали именовать с первых же альбомов «Dry» и «Rid Of Me» — она крайне точно попала во время. В отличие от более пролетарских и отчаянных The Breeders или Babes in Toyland ее песни несли не только заряд сексуальности и неустроенности, но держали напряжение чисто английской сдержанностью. Кроме того, Харви помимо гитары играла на саксофоне, чем сразу покорила любителей экзотики. Позднее она одной из первых почуяла, что время грохочущего панка и гранжа уходит в прошлое, а в моду входит приглушенная истерика Radiohead и пост-панк с иголочки, и записала с Ником Кейвом знаменитую «Henry Lee». Последний поворот в карьере Пи Джей случился в 2007-м, когда она сменила черное платье и солдатские сапоги на белую хламиду с рюшами и записала предельно странный фортепианный альбом «White Chalk», традицию которого, в общем-то, продолжает «Let England Shake».Секрет популярности Харви в том, что на каждом этапе ей удавалось быть не новатором, но популяризатором актуальных идей.Она не опережала время, не совершала рискованных прорывов, но, когда экспериментаторы останавливались, аккуратно делала полшажка вперед и вновь оказывалась, ну да, королевой. Это касается и «Let England Shake». Анемичность этого лишенного хитов альбома, в конечном счете, именно то, что сегодня особенно в цене. Гипнагогия, витч-хаус, дабстеп: самый частотный эпитет в отношении многочисленных новых стилей — «интересный». Харви интересничает, что и говорить, виртуозно: вставляет тему «Istanbul Not Constantinople» в титульную композицию, внезапно играет побудку на трубе, поет о розах под ногами солдат. Все это, правда, складывается не в песни, а в музыкальный мираж, пост-Бьорк и пост-Йорк (с лидером Radiohead певица в свое время даже записала песню), в котором она безраздельно и по праву царствует, но в соответствии с национальной традицией предпочитает не править.