Долина солнца

Палящая жара — хотя на календаре уже конец сентября. Длинные ряды лозы, кажется, тянутся до самых гор Большого Кавказа, синеющих вдалеке. Эти горы, как сложенные ладони, защищают от холодных ветров открытое солнцу пространство Алазанской долины — маленького Эдема на реке Алазани. «Благословенный вертоград» — так в старину называли виноградник.

Что такое ртвели

Шалва Хецуриани, президент Грузинской ассоциации сомелье, человек до мозга костей городской, элегантный и преуспевающий, привез нас, туристов из Москвы, в долину на ртве­ли — сбор урожая. Чтобы мы, тоже все сплошь горожане, давно позабывшие школьные выезды в колхоз на сельхозработы, вспомнили скрытые где-то глубоко в генетической памяти ощущения. Запах земли и высохшей на солнце травы. Порывы ветра, охлаж­дающие разгоряченное лицо, и вкус ледяной воды прямо из колонки… И пот, заливающий глаза, и ломота в спине, которую никакие фитнес-нагрузки так и не подготовили к монотонно и бесконечно, как ряд лозы, повторяющимся действиям. Раздвинуть листву, аккуратно распутать стебель, щелкнуть секатором (не по пальцу). Бережно выпростать нагретую солнцем гроздь (всех перед «стартом» инструктировали: «Виноград брать, как ребенка, — нежно, не сжимая, чтобы не дал сок!»). Нагнуться и бережно же опустить добычу в ведро. Просто бросить нельзя: ягода небрежности не прощает. Повторить. Еще и еще раз.

Нелегкая это работа

«Как успехи?» — спрашивает Шалва, когда я, отдуваясь, тащу в начало ряда, к грузовику, очередное ведро, наконец-то наполненное виноградом сорта саперави. Нашему гиду, конечно, справляться легче. У каждого грузина в роду обязательно был хотя бы один виноградарь, и ртве­ли для местных не в новинку. А здесь, в Алазанской долине, у многих жителей лозу обихаживали и деды, и прадеды, и прапрадеды, и еще более далекие предки. «Отлично!» — отвечаю я. Не станешь же признаваться в собственной слабости и неловкости: пока я наполнила гроздьями одно ведро, другие набрали по два. Пожилая женщина в черном выгоревшем сатиновом платье и платке, принимая мою «добычу», дружелюбно улыбается, треплет меня по плечу дочерна загорелой, иссеченной морщинами рукой с мозолистыми пальцами. Такие пальцы были у моей деревенской прабабушки.

Неприкосновенный запас рая

Ряд еще не пройден до конца, профессиональные сборщики в широкополых соломенных шляпах далеко обогнали приезжих журналистов, но Шалва Хецуриани сжалился над нами: «Едем давить виноград!» Для гостей, прежде всего туристов со всего света (в Алазанскую долину приезжают кроме жителей бывшего СССР и британцы, и французы, и американцы, и китайцы с японцами), эта церемония обставлена на старинный лад, как в маленьких крестьянских винодельнях. Никаких суперсовременных заводских прессов, похожих на огромные цистерны из блестящего металла с прозрачными и не­прозрачными трубками, датчиками, кнопками и экранчиками. Виноград опускают в сацханели — длинное прямоугольное корыто с высокими бортами, выдолбленное из толстого ствола сосны или другого хвойного дерева, с отверстиями внизу бортов, для стока сока. В старину (а кое-где и до сих пор) виноград давили босиком. Туристам выдают резиновые сапоги. Процесс вызывает в участниках почти детский восторг, особенно когда первые струи сока ударяют в подставленные тазы.

Сок сладкий и немного терпкий. Один из вариантов его использования нам тут же демон­стрируют, снова вовлекая в интерактив: мы будем делать чурчхелу — знакомые с детства, вязкие, как ирис, «колбаски» с орехами внутри. Изначально чурчхела была не детским лаком­ством, а компактным энергетическим «снэком», «неприкосновенным запасом» средневековых грузинских воинов. Низка орехов (источник белка) погружается в горячий и густой взвар из вино­градного сока и муки (витамины и углеводы). Своеобразное полупрозрачное тесто обволакивает орехи, застывает и подсыхает на низках, подвешенных на нитках. Через несколько дней «колбаски» можно брать с собой — хоть на детскую площадку, хоть в военный поход. Чурчхела не портится неделями.

Дар лозы

Но основная часть сока, разумеется, используется иначе. Как рассказывает Шалва Хецуриани, на маленьких частных винодельнях сок прямо из сацханели переливают в квеври (огромные глиняные кувшины яйцеобразной формы, вмурованные в пол погреба-марани). Там сок — по прошествии времени и после определенных манипуляций — становится вином. На крупных предприятиях с блестящими цистернами весь процесс научно выверен, автоматизирован и почти стерилен. Возможно. Но далеко не столь живописен, как на старинный манер.

 

Самые красивые места Алазанской долины

Греми

Крепость XVI века и собор Архангелов с сохранившимися фресками. Некогда твердыня была сердцем старой кахетинской столицы Греми, стоявшей на Великом шелковом пути. Город захватили, разграбили и сровняли с землей персидские войска шаха Аббаса I в 1615 году.

Алаверди

Монастырь и кафедральный собор XI века, колоссальных для своего времени размеров — высота конусообразного купола около 50 м. До постройки в начале нынешнего столетия церкви Цминда Самеба в Тбилиси Алаверди оставался самым высоким храмом Грузии.

Цинандали

Поместье князей Чавчавадзе с винодельней, великолепным парком и подъездной аллеей с видом на Большой Кавказ. Именно здесь Грибоедов сделал предложение своей будущей жене, княжне Нине Чавчавадзе. Сейчас в усадьбе музей и ресторан.

Некреси

Монастырь на горном склоне с великолепным видом на долину. Основан в IV веке, расширен ассирийским монахом-проповедником Абибосом в VI веке. До наших дней сохранились соборы, башня и древняя марани.Источник: РБК daily