От первого лица: Игорь Шелковский

В Мультимедиа Арт Музее при поддержке Росбанка проходит выставка Игоря Шелковского «Постоянство перемен». Масштабная ретроспектива разместилась на двух этажах и охватывает период с 1960-х годов и до наших дней. Изучение лаконичных работ художника сродни погружению в идеальный мир с четкими и ясными структурами. В 1970—1980-х годах художник издавал журнал «А—Я», который считается одним из самых значимых русскоязычных изданий, посвященных современному искусству. РБК daily попросила Игоря Шелковского рассказать несколько историй.

О выставке

«Постоянство перемен» проходит в Мультимедиа Арт Музее сразу после выставки Ильи и Эмилии Кабаковых и одновременно с выставкой коллекции Дэмиана Херста. Я как-то не был уверен, что моя выставка будет также интересна. Вот Леонид Бажанов сетует на то, что площадок скоро будет больше, чем посетителей. Во Франции совсем другое, выставки посещаются: в «Бобур» стоят очереди — и людей туда идет в несколько раз больше, чем может принять Центр Помпиду. Он популярней, чем Эйфелева башня или Лувр.

О материальных благах

Возможно, люди пока насыщаются материальными благами, а о том, чтобы развить в себе культурного человека — им это сложно. Но вот если у кого-то уже есть машина или квартира, может, у него появится желание купить не шубу, а картину?

О современном искусстве

Люди напуганы им. В 1976 году я эмигрировал в Париж, тут же пошел по музеям и ужаснулся огромному количеству плохого искусства — модного, актуального, но плохого. На салонах показывали одно время только нелепые инсталляции и объекты, которые двигались, пищали. Сохранились каталоги. Иногда задаюсь вопросом, где же эти авторы сейчас?

О художниках

Однажды в Париже я зашел в книжный магазин и там увидел два альбома — тяжелый, с золотым обрезом том Дали и рядом — такого же размера — альбом портретов жен каких-то адмиралов, изданный не менее роскошно.

О переменах

Сейчас происходит ощутимый уклон вниз, «закручивание гаек». История повторяется. Но это ничего: чем больше пружину сжимают, тем больше будет потом ее отдача. К тому же сейчас есть возможность сопротивления, что важно.

О журнале «А—Я»

Почему я в журнале не писал про себя? Писать про себя — все равно что музыканту нанимать клакеров. Был смешной эпизод, когда в Германии на каком-то приеме Борис Гройс познакомил меня с банкиром-коллекционером. Он, узнав, что я художник, особого восторга не испытал. «Ну, вас же не было в «А—Я», — сказал он с кислым лицом.

Журнал оказался ко времени. Не было бы его — и многие статьи не были бы написаны. Первый номер разошелся тиражом 7 тыс., остальные — по 3 тыс. А обычный тираж эмигрантских изданий тогда был 500—600, в лучшем случае тысячи полторы.

Любому человеку, который приезжал из Москвы и готов был взять их с собой, я давал журналы. Француз-архитектор рассказывал, как вез журналы Гройсу: в московском аэропорту у него переворошили весь багаж, но, на счастье, не дошли до пачки журналов.

Об искусстве и политике

Искусство не должно, но может быть и политическим.

О городе

Я снимал мастерскую на Ростовской набережной — на последнем этаже, откуда до горизонта открывался вид на город. Я сидел у окна, рисовал все, что видел. Мы же люди городские — живем постоянно в искусственной природе. Тот же дом — это искусственное порождение, хотя он живет, стареет, умирает. Мне хотелось показать что-то созвучное нашей городской жизни.

О флаге

Мне эта идея с добавлением четвертого — зеленого — цвета пришла в голову в конце 1970-х. Причин несколько: подумалось, что так будет веселее, к тому же мусульманского населения становится все больше — не полумесяц же рисовать на флаге. И, наконец, так российский флаг перестанут путать с похожими по цвету французским, голландским, чешским.Источник: РБК daily